Кроме интервью потребовалось фото, “чтобы не было возмущённых комментаторов”. Сделал его на последнем матча “БАТЭ – Милан”. БАТЭшники молодцы! Ненулевая ничья с чемпином Италии – достойный результат. А могли даже выиграть.

—————————————————————–

Адам Палюхович уже хорошо знаком нашим читателям как автор постов, публикуемых на сайте “Компьютерных вестей”. Кроме того, он ещё бизнес-ангел, участвующий в работе белорусской ассоциации бизнес-ангелов “Бавин”. Именно этому аспекту его деятельности мы и решили посвятить данное интервью.

– Что вы вкладываете в понятие “бизнес-ангел”?

– Я пока что “зеленый” бизнес-ангел, потому что занимаюсь этим делом в “Бавине” буквально несколько месяцев. Фактически, решаю конкретную задачу: нам нужны новые направления деятельности. “Классическое” бизнес-ангельство – это вложение на 5-10% в некие проекты, т.е. в одном проекте участвуют несколько бизнес-ангелов. Интересны проекты с нашим контрольным пакетом, другие просто не рассматриваем – здесь я, скорее, выступаю не как бизнес-ангел, а как портфельный инвестор. Впрочем, если говорить о таком роде инвестиций, то они не новы для нашей компании – всё то время, что существуем, мы постоянно сканируем рынки на предмет своего участия.

Начинали же как фирма, которая разрабатывала технический софт, по сути – автоматизированные системы управления технологическими процессами, тогдашние предки SCADA. После чего занялись продажей компьютеров – успели запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда. К тому моменту многие, в первую очередь российские фирмы-импортеры компьютеров, круто развернули свою деятельность. Далее мы одними из первых начали отверточную сборку собственных компьютеров, которые продавались под брендом Dainova. В 90-х годах компьютер “Дайнова” дважды признавался лучшим компьютером года и трижды был вторым. В середине 90-х мы решили добавить направление полиграфии – в то время все работали на стареньких аппаратах, даже не вспомню, как они назывались. Были закуплены три многокрасочных немецких линии и большое количество дополнительного оборудования на приличную сумму. Организовали свой репроцентр, это такой компьютерно-интеллектуальный центр дизайна и предварительной обработки заказов с рынка. Но оказалось, что в то же время еще три компании ввезли подобное оборудование. Мы попали в классический “красный океан” жесткой конкуренции. Параллельно в компании возникли проблемы с управляемостью из-за существенного увеличения количества персонала, работающего в фирме.

Тогда “Дайнову” спасло то, что, как сказал впоследствие мой приятель, корпоративный микроклимат был благожелательным и дружеским. Все друг за друга держались и никто никому не устраивал никаких гадостей. Учетная политика была таковой, что учета, по сути, и не было – на склад мог зайти любой и взять, что нужно. Но при этом краж не совершалось. Может, что-то когда-то и пропадало, но “прапорщиков” не было, никто ничего по-крупному “налево” не продавал. Одного хорошего микроклимата, конечно, маловато для успешной работы. Пришлось провести первую крупную реорганизацию. Реструктуризацию компании, после чего в ее работе на рынке появились харизма и новые краски.

Также в 1994 году начали заниматься стальным металлопрокатом – первые вагоны получили в обмен на компьютеры, потом пошло-поехало. Появилось направление производства металлобрабатывающих центров, но рынок отказался не настолько емким, как мы рассчитывали. Сегодня производим металлоконструкции, металлопрофиль, металлочерепицу, занимаемся сервисом кассовых аппаратов.

И как фирма, в 90-е сильно диверсифицировавшаяся, постоянно ищем новые возможности расширения своего бизнеса. Конечно, было бы лучше, если бы все они были близки к тому, чем сегодня занимаемся, но не обязательно. В некоторые сферы, например, в оффшорное программирование, бежать уже поздно. В начале 90-х была ещё возможность развить серьёзное направление разработки софта, но неприбыльно. Я сам занимался программированием и хорошо это понимал. Мы оставили тогда этот рынок. Сегодня слышу порой: давай ещё раз попробуем, это выгодно. Но, чтобы пробовать, нужно хорошо знать технологию и понимать этот рынок, а таких ключевых компетенций компания уже не имеет. Постоянно сталкиваемся с одной проблемой, которая, в принципе, знакома и всем остальным – рынки уже заняты.

– Вы интересуетесь проектами только для внутреннего рынка?

– Вопрос, я бы сказал, житейский и философский. Если работать на внешнем рынке, то на внешнем рынке нужно и жить. Жить в буквальном смысле этого слова. Мы несколько раз пытались выходить за пределы Беларуси. В конце 90-х в Белостоке продавали металл. Как раз тогда был введен евро, и компания попала на рост доллара относительно евро. Больше года маялись, но в итоге свернули направление. Начинали работать в Москве, в Смоленске. Работать можно, но, работая, кому-то в этих же городах нужно жить. И по своему опыту и по опыту тех, кто делал “выездной” бизнес, могу сказать, что дело это очень непростое. Упустил, потерял немного внимание – и бизнес пошел “вразнос”. Да и уехать не каждому просто – если, предположим, у вас жена и двое детей, то возникнут определенные затруднения. Я, например, по окончании ВУЗа хотел, по наивности, жить в Средней Азии. Тепло, овощи, фрукты, люди, опять же, красивые и приветливые. А потом, когда разобрался поглубже, порадовался, что не уехал. Где родился, там и пригодился. Если работать на внешнем рынке, то на внешнем рынке нужно и жить. Жить в буквальном смысле этого слова.

– Что должен сказать или сделать человек, пришедший к вам за инвестициями, чтобы вы поверили ему и вложили свои деньги?

– Первое – должен предложить толковую жизнеспособную идею, которая найдет реализацию на достаточно свободном, не переполненном рынке. Второе – не поверите – автор идеи должен быть порядочным человеком. Причем по значимости второе порой важнее, чем первое.

– Но сходу ведь не видно, порядочный он или нет?

– Проверяем. Не в смысле заполнения разных анкет и предоставления справок, как для получения кредита в банке. По общению ведь видно, по полёту. Как правило, если мы с кем-то работаем, то это не совсем случайные люди – из круга знакомых, таким образом стараемся минимизировать риски. Потому что уже неоднократно бывало, что человек приходил, предлагал красивую идею, а потом, когда этот бизнес приходилось, в итоге, закрывать, открывал компанию, занимающуюся аналогичным бизнесом – только уже гораздо успешнее. Фактически, человек за наши деньги получил опыт, наработал контакты, а мы, компания-инвестор, оставались ни с чем.

– Какой процент тех, кто приходит за инвестициями, получает в итоге желаемое финансирование?

– Точный процент не скажу, но было достаточно много “пустой породы”. То есть идей, которые по уровню не лучше информационного мусора. Человеку-то кажется, что его идея новая, революционная, но мы имеем определенный опыт, да иногда и по самому человеку понятно, что ничем хорошим такие инвестиции не кончатся. В 90-х годах десятками приходили люди, которые ещё с советских времён обладали некими важными знаниями и компетенциями. И они, как классические непризнанные гении, считали, что вот ещё чуть-чуть – и осчастливят мир. Сейчас таких стало меньше, но тоже хватает. В 90-х годах десятками приходили люди, которые ещё с советских времён обладали некими важными знаниями и компетенциями.

– Тогда такой вопрос: а какие нужны качества, чтобы приходить к бизнес-ангелу и с ним начинать новый бизнес?

– Во-первых, профессиональные знания, а также определенный опыт работы в той области, которая предлагается инвестору. И не обязательно опыт управленческий, можно быть просто профессионалом – в нашем случае, например, технологом. Инвестор поможет наладить менеджмент в проекте, например, у нас налажена система управления, когда руководителю направления не нужно знание всех технических деталей – ну, не может человек объять необъятное. Поэтому “технарь” получает партнера-управленца, который ему помогает. Если, наоборот, человек приходит к нам из менеджмента, то мы можем помочь найти инженера, чтобы тот работал по технической части. Инвестор поможет наладить менеджмент в проекте, например, у нас налажена система управления, когда руководителю направления не нужно знание всех технических деталей.

– Как вы ищете проекты: сами или ждете, что кто-то придет с идеей?

– Скорее первое, хотя, конечно, круг тех людей, среди кого мы ищем, не очень широк. Это знакомые, знакомые знакомых… Но проблема не настолько острая, чтобы отвлекать на это значительную часть ресурсов компании. Мы “сканируем” идеи: найдем – хорошо, не найдем – тоже неплохо.

– Поскольку у нас всё-таки “айтишное” издание, не могу не спросить: инвестиции в ИТ вы никак не рассматриваете?

– Мы уже пять лет “беременны” такими мыслями, но всё никак не разродимся. Один мой приятель имеет свою компанию в ПВТ и предлагает мне тоже заняться совместными проектами. Есть и внутренние предложения в компании по поводу выхода в ИТ-бизнес. Но на такие предложения я задаю один вопрос: а как будет обеспечена надежность этого бизнеса, чтобы он от нас не “ушел”? Весь потенциал компании – в головах сотрудников, это не оборудование, даже не софт, который они сделали. В абсолютном большинстве современных ИТ-компаний нет проблемы отрыва руководства от технологий. Администраторы выросли из этой среды. У нас же, если мы будем налаживать это направление, возникнет какой-то отрыв. То есть “айтишники” будут обособленной группой, слабо связанной с остальным коллективом. Потому, в связи с большим количеством текущих решаемых вопросов, мы не торопимся открывать ИТ-подразделение. Хотя, конечно, и не исключаем такой возможности.

– Что бы вы пожелали тем, кто хочет, чтобы в них инвестировали?

– Собственно, что тут думать, я ведь уже всё сказал: владейте предметом, то есть понимайте теорию, имейте практический опыт. Будьте порядочными людьми – хотя, конечно, если человек порядочный, то его к этому и призывать не нужно. И не бойтесь приходить к бизнес-ангелам, конечно же.

Беседовал Вадим СТАНКЕВИЧ,

главный редактор “Компьютерные вести”,

адрес в сети интернет – http://new.kv.by